«БЕСЕДЫ О СВЯЩЕНСТВЕ». ДЕВЯТАЯ ЛЕКЦИЯ — «ПРОБЛЕМЫ ДУХОВНИЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ»

Не у тебя, у Господа

Христос Воскресе!

Сегодня у нас тема: «Важнейшие вопросы, проблемы духовнической практики на приходе».

Я вижу здесь очень много священников. Естественно, каждый – со своей духовнической практикой. А некоторые из вас, наверное, уже и с многолетней и очень богатой практикой. Поэтому читать лекцию – дело неблагодарное. Это семинаристам можно прочитать лекцию, потому что у них у всех нет еще такого опыта. С пастырями так разговаривать, наверное, смысла никакого нет. Здесь, вижу, и семинаристы, естественно. Поэтому я бы хотел, чтобы наша сегодняшняя встреча не носила характер лекции. Я не хочу читать лекцию. Лекции семинаристам, я думаю, прочитают ваши преподаватели семинарские, а священникам читать лекцию – что ж за дела-то? Каждый и сам прочитает. Скорее, это встреча, даже братский обмен впечатлениями, опытом, возможность поделиться какими-то вопросами. Естественно, для начала мне надо будет что-нибудь говорить. А чем больше, как сейчас называют, интерактивности, чем больше у нас будет диалога, мне кажется, так и тем лучше.

Поэтому очень прошу не воспринимать меня как учителя для пастырей. Никакой я не учитель, я такой же, как вы, священник, который жизнь свою служил на приходе, чему-то как-нибудь учился и какой-нибудь опыт тоже имеет. Ну, вот, так мы с вами немножко побеседуем на эти темы. И чем больше, еще раз повторяюсь, будем мы беседовать, тем, мне кажется, интереснее и лучше.

Духовническая практика. Апостол Петр в своем послании в 5 главе в первом послании пишет: «Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых» (1 Пет. 5, 1). Кстати, сразу интересно. Так мы читаем в русском переводе. В греческом оригинале этого послания не стоит слово «пастырь», тут – слово «пресвитер». То есть – пресвитеров ваших умоляю я. Пресвитер. Это, в свою очередь, сразу становится интересно, что апостол Петр и себя называет пресвитером. Кстати, есть одно место в Священном Писании для любопытных – найдите, где Иисус Христос назван диаконом. По нашей иерархии – как Иисус Христос диакон? Архиерей Великий! Да, Архиерей Великий есть тоже, а есть, где и диаконом назван. То есть все ступени нашего служения – и диаконского, и пресвитерского, и епископского – они все сопричастны служению Христа, и наоборот – Христос сопричастен всем этим ступеням. Он и епископ, и пресвитер, и диакон – Иисус Христос.

«Пресвитеров ваших умоляю я, сопресвитер и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться». Это Петр так пишет. Кстати, заметьте глагол, который он употребляет. Ну, во-первых, что он пресвитер. А мы-то – первоверховный апостол Петр, это же, если по нашему времени, – Патриархи должны склонить перед ним свою голову. Он как разговаривает? «Умоляю». Это очень интересно. Сразу можно вспомнить себя, как мы разговариваем: «У меня на приходе, в моем храме, у меня на колокольне». И вот, очень часто мы говорим: у меня. Да не у тебя, у Господа. Это не твое, и ты – у Господа. А у тебя – то, о чем есть повод на Исповеди сказать. А вовсе не «у меня». Лексикон очень важен. Вроде: да нет, это я просто так выразился, так-то я хороший. А научись говорить священным языком, глянь – и сам священнослужителем не зря будешь называться. Вот, это тоже очень важно.

Научись говорить священным языком, глянь – и сам священнослужителем не зря будешь называться

«Умоляю». То есть эта наша привычка повелевать, говорить повелительно, говорить величаво, говорить вельможно. Она мало соответствует апостольскому – «умоляю я, сопастырь и свидетель». О чем же он умоляет?«Пасите Божье стадо» (1 Пет. 5, 2). Повторяюсь уже: Пасите Божье стадо. Итак, нет моего прихода, нет моей епархии, а есть Божье стадо. И не присваивай себе то, что никогда твоим не было и не будет. Это чадо Божье, это дети Божьи, это Божье стадо. А ты – пастушок. Вообще, кто такие пастухи? Пастухи – это же не хозяева стада. Есть хозяин стада. Вот, были пастухи у Авраама, были пастухи у Лота, между собой даже повздорили, не поделили что-то. Но они же пасли стада своих хозяев – Авраама, Лота. Вот и мы с вами пасем стадо Хозяина. И это не наше стадо. Это очень важно, это самоощущение. Если у нас такое самоощущение будет, соответственным будет и наше поведение. А если у нас другое самоощущение, то по-другому и получается. Так вот, пасите Божье стадо.

Кстати, это не только нам во смирение, это нам и в утешение. Когда мы смотрим, что овцы брыкаются, ничего не делают, чему ты их наставляешь, к чему ты их призываешь, – отчаяние. Или я какой-то непутевый и к этому делу непригодный, или они непутевые, к делу христианской жизни непригодные. В любом случае радости нет, и какое-то даже отчаяние. А когда мы вдруг вспоминаем, что это Божье, тогда, вы знаете, это нам утешение. Тогда мы говорим: Господи! Но это твои, и я– твой. И тогда это в утешение, тогда нет надрыва. А тот, кто считает стадо своим, а там что-то не получилось, не случилось, и тогда он психует, нервничает, напрягается, ну, и так далее. А так нет, все как-то проще. И это утешительно.

«Так вот, пасите Божье стадо, какое у вас. Надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно». Не по принуждению. Мы не можем принуждать.

«Но охотно и богоугодно». Я не знаю, каким был Михаил Иларионович Кутузов, по понятным причинам не был с ним знаком лично. И я не историк, который по каким-то историческим документам довольно-таки неплохо себе представляет эту персону. Лично я помню Кутузова толстовского. То есть того, которого Лев Николаевич изобразил в своем романе «Война и мир». Девятиклассник, наверное, мы все в этом возрасте «Войну и мир» читали. И вот, он там изображает Кутузова. Меня очень поразил тот образ, именно толстовского Кутузова. Неважно, какой был исторический. Этот образ, он впечатлил чем? Казалось бы, он – главнокомандующий, полководец, он должен переставлять, направлять, ускорять, тормозить, повелевать. И все это должно идти. А он как будто немножко скучновато там стоит, и главное – чтобы не помешать произойти тому, что должно произойти. Вот его роль. А не чтобы произошло то, что он придумал. Вот меня тогда очень это поразило, и, вы знаете, в какой-то мере это очень неплохой образ для пастыря.

Вода найдет свой путь

Мы начинаем, как шахматист, двигать шахматные фигуры – наших прихожан, а кому еще подчинены, может быть, священники, – значит, наших священников. А пусть произойдет то, что произойти должно. А произойти должно то, что Бог управляет. То есть твое дело – этому не помешать. Дать возможность. Как вот ни один гидролог не взял однажды карту и не нарисовал, где будет течь река. Каждая река свое русло нашла сама, время от времени его меняет. Нынешний Иордан достаточно далеко от того русла, по которому он тек, когда крестился Господь Иисус. Не знаю, с десяток метров, или сколько еще. Вода найдет свой путь. А когда мы принуждаем, если вдруг получилось, то гордыня, а если не получилось, то отчаяние. Происходит то, что должно произойти. А не то, что мы придумываем. Мы не играем какую-то партию. Господь делает Свое дело, а мы при этом должны быть пастушками. То есть, во-первых, не по принуждению, а во-вторых, охотно. У нас, конечно же, сложилось, что послушание выше поста и молитвы. Какие-то основные евангельские тексты и изречения человек может не знать, Нагорную проповедь, Заповеди блаженств он может наизусть не знать, а вот это знают наши прихожане – послушание выше поста и молитвы. Но в этом изречении, как, собственно говоря, и в любом, есть истина. Здесь много монашествующих, и не мне говорить о том, что такое послушание, и почему оно выше поста и молитвы. Потому что этим самым смиряется наша гордыня, а душу кроткую, послушливую, как старец Силуан Афонский говорил, любит Дух Святой. А если там пост и молитва без послушания, то и попостился, и помолился, и ничего не приобрел. Это понятное дело. Но тут и обратная сторона медали. Мы, пользуясь этой аксиомой, кстати, неизвестно кем впервые высказанной, я так и не нашел… То есть нет святого отца, чье имя мы можем под этой фразой подписать. Но вот такая церковная аксиома существует. То есть мы можем этим самым обеспечить свое право «куда хочу – туда ворочу». То есть вот для чего мне это нужно. «Послушание выше поста и молитвы» – я не к себе прилагаю, а к тем, кто меня слушаться обязан. Вот это не пастырский подход. Здесь сказано: «охотно». Значит, оказывается, наши духовные чада имеют право хотеть, а мы им говорим: а ты слушаться должен.

Одна приходская бухгалтерша написала прошение об освобождении ее от этих обязанностей. Настоятель говорит: а я тебя не отпускаю. Она говорит: батюшка, я не буду больше, все. У нее как-то что-то сложилось: ну, не буду больше. Он говорит: ах, ты не будешь? А я, говорю, будешь. Не будешь? Значит, ты меня не слушаешься. А раз ты меня не слушаешься, а я священник, значит, ты не слушаешься Церкви. А значит, раз не слушаешься Церкви, то тебе анафему. Приехали. Потом она звонит благочинному и сообщает, что ее тут к анафеме определили. Ну, вот что это? Причем то, что я рассказал, – это не анекдот, а быль. Это реально было. То есть не всегда так обостренно, не всегда так жестко, но очень часто пастыри поступают так.

И это «охотно» – значит, наши прихожане имеют право хотеть. И я должен с этим их хотением как-то сообразовываться. Ведь это Бог дал волю человеку. Сам Бог уважает нашу волю. Ведь если бы нам не дано было хотеть, то Бог бы тоже нами, как шахматными фигурками, играл. И мы все были бы в раю. Только в раю-то мы бы были, а кем бы мы там были? Кем угодно, но не образом Божьим. Пылью, песком, какой-то биологической особью. Все было бы хорошо, и греха никакого бы даже не было, только образа Божьего бы не было. И если мы хотим добиваться подчинения, то образ Божий не будет таким образом раскрываться.

«И богоугодно, не для гнусной корысти». Ну, про гнусную корысть вроде бы излишне и говорить, но, к сожалению, наверное, это вечное. Во все века корысть была, бывает она и у батюшек. Батюшки тоже имеют гнусную корысть и не пасут овец, но стригут. И сколько бы об этом не говорилось, во все времена и века, и все равно это неискоренимо, что ли.

Батюшки тоже имеют гнусную корысть и не пасут овец, но стригут

«Пасти же надо не из гнусной корысти, но из усердия». Позволю себе такое сравнение. Мы сейчас живем при капитализме, а при капитализме что является движущей силой? Карл Маркс, основатель известного учения, выразился очень хорошо: миром правит капитал. То есть при капитализме – свободный рынок, значит, деньги регулируют все. Деньги определяют, что ты будешь делать, что ты не будешь делать, что будешь продавать, что не будешь продавать, почем, сколько, когда, кому. Все будут определять деньги. Это означает – из гнусной корысти. А вот не из гнусной корысти мы можем «уйти часа в два, но уйдем поздно». Странно из уст священника слышать Владимира Маяковского в положительном значении, а вот. Вот это уже не из гнусной корысти, но из усердия. То есть у меня в два закончился рабочий день. Мы можем уйти часа в два, но мы уйдем поздно. Из усердия. Да, эти самые большевики, почему они победили? Потому что они играли, как музыканты играют на струнах, на извечной тоске человеческого сердца. В данном случае – тоске русского человека по Евангелию. И вот, когда они это услышали, люди, они за этим пошли. Но, правда, где оказались, мы все знаем. То есть как ловко лукавый обвел всех вокруг пальца. Но у нас-то лучше ситуация, у нас-то Церковь Божия. И стадо Божие. Но вот это тоже очень важно – поступать из усердия, а не из гнусной корысти. Чтобы не правил капитал.

Очень важно поступать из усердия, а не из гнусной корысти. Чтобы не правил капитал

Хотя он все еще есть – наши требы, много чего, все по прейскуранту, и мы знаем, сколько что стоит. И люди. Стоишь на остановке: батюшка, а покреститься, – сколько это будет стоить? А рядом стоят люди. Я стою со стыдом. Что ты будешь делать? Что говорить-то? Сколько это будет стоить? Поэтому, конечно, хорошо, когда мы можем, не лукавя, сказать: нисколько. А если ты при этом врешь, тогда ж Оттуда будут с тобой разбираться. А чтоб не врать, значит, надо что-то делать. Чтобы действительно в Церкви были пожертвования, без которых не может быть и не должно быть, жертвование – это действительно святое дело каждого верующего человека.

Может, в дальнейшем нашем собеседовании будут какие-то конкретные примеры, как это конкретно делать, как это действительно реализовывать. Ну, например, в нашей епархии Крещение бесплатно. Там, крестик, свечки люди берут. Тут люди понимают – это материальные ценности, вещи. А само Крещение бесплатно. Стоит человек на остановке: слушай, реально, там есть другое место. Там крестят сразу, но платно. А здесь два месяца подготовки, но бесплатно. Стоят и говорят: сразу платно, или два месяца – и бесплатно. Уже люди выбирают, что им ближе.

Мы должны идти впереди и звать

Но, подавая пример стаду, то есть «образ буди верным», на кресте у нас на оборотной стороне написано, и когда явится Пастыреначальник. Кстати, вот здесь слово «Пастыреначальник» единственный раз присутствует в Священном Писании, и оно относится ко Христу. Епископы, пресвитеры – мы все именуемся пастырями. А Пастыреначальник – это Христос. Тоже очень важно понимать.

«Вы получите неувядаемый венец славы». Как-то вот так. Кстати, греческое слово, которое переводится на русский язык словом «пастырь», оно звучит «пимен» и означает «пастух». Либо «вождь». На Святой Земле пастух не гонит стадо, а ведет стадо. Откуда «и слышат голос, и знают его» (ср. Ин. 10, 27), в Евангелии от Иоанна о добром пастыре. То есть пастух ведет, а не, подстегивая, гонит, куда надо. Это тоже очень важно, что мы должны идти впереди и звать. А вот тут послушание. Послушание не подчинения, а «слышат голос и знают этот голос», и этот голос любезен, как в Песне песней. «Влеки меня, и мы побежим за тобою» (Песн. 1, 3). Вот это говорят овечки Христовы. А мы часто гоняем овец. И тогда тоже получается не лучшее дело.

Это мы с вами прочитали этот текст и слегка его прокомментировали. Беседа на «мое слово» будет построена не по логической схеме, а, скорее, это фрагменты, этюды, мазки художника, даже не связанные иногда между собой, касающиеся нашей пастырской деятельности.

Виды пастырского служения. Здесь ничего такого оригинального. Многие наверняка об этом многое читали. Об этом писали наши выдающиеся пасторологи.

В последнее время, безусловно, митрополит Антоний Сурожский с его трактатами и его посланием даже в Синод. Ну вот, тем не менее еще раз об этом. То есть уровни пастырского служения. Даже не виды, а уровни. Они разные. Причем так. Здесь в терминологии нет единства и нет однозначности. Есть такие слова: духовный отец, священник, духовник, пастырь, наставник и так далее. И каждый раз надо смотреть, что именно под этими словами имеется в виду. Вот, рукоположили во священника человека, вот, он духовный отец или не духовный отец? С одной стороны, с этого дня его называют – отец Михаил, хотя в этот день он никого не родил, в смысле, супруга его никого не родила. Значит, это уже духовный отец. Но чей духовный отец?

В другом же тексте у другого автора, а может, у того же автора в другое время и в другом месте, можно уже эти же слова истолковать иначе. То есть терминология здесь не установившаяся. Вот, скажем, у нас есть установившаяся терминология: пресвитер, епископ. Скажете, эти слова все понимают, кто такой епископ, кто такой пресвитер. А вот в Новом Завете эти слова употребляются без различия. Епископ может быть назван пресвитером и называется, то есть там эти слова еще не означали что-то конкретно. А теперь уже четко сложилось: епископ – не пресвитер, пресвитер не епископ. Ну, и всем известно, кто и что. По Новому Завету – нет. Ну, так вот и эти термины по-разному употребляются.

Итак, духовный отец. Послание Коринфянам 4, 15. «Ибо хотя у вас тысяча наставников во Христе, но немного отцов. Я родил вас во Христе Иисусе благовествованием». Вообще, любопытно. Здесь приводятся наставники, которых тысячи, и отцы, которых мало. Наставник – это, наверное, не сегодня утром рукоположенный пресвитер или епископ. Наверное, наставники – это те, кто уже длительное время наставляют народ Божий. Их много, а отцов мало. Вот что хочет сказать апостол Павел? Дальше он прилагает слова: Я родил вас во Христе. Понятно, что для того, чтобы стать отцом, надо родить. «Я родил вас во Христе». Значит, отец. А если не родил? Значит, не отец. Я сам женатый священник, папа. Возможно, что я здесь не один такой. Хотя я с вами незнаком, тут есть монашествующие. Но вот когда-то я не был папой, и однажды им стал. Как? Вот надо было родить ребенка. И вот, отцы – это те, которые рождают. А наставник – это воспитательница детского сада. Скорее, не папа, а мама повела своего ребеночка в детский садик. И там есть воспитательницы. Эти воспитательницы этим ребенком занимаются. Но они его не родили. Они его учат хорошим вещам – держать ложку, вилку. Они с ним занимаются, они с ним прогуливаются, они с ним играют. Они подготавливают его к школе, подготовительная группа и так далее. То есть, это о-хо-хо, сколько всего. Вот это наставники, но они их не родили. А бывает.

А тот, кто родил, он всегда наставник? Часто – нет. Родил, и все. А наставляет уже наставник. Вы смотрите, вот эти же папа с мамой в детский садик отвели ребенка. Родили – так наставляйте. А вот, отвели в детский садик. Вот, апостол Павел говорит: «Я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (1Кор. 4,15). Скажите, а апостол Павел был пастырем? Был? Вот, нужны оговорки. Что под этим иметь в виду? Апостолы, как правило, не были пастыри. Ефесянам 4,11 гласит, что Христос в Церкви поставил одних пророками и апостолами, а других – пастырями и учителями. Дело апостолов – родить, и пошел дальше. И опять родить. То есть это скорее миссионеры. А потом. Вот апостол Павел везде проповедует. Рождаются не только отдельные люди, рождаются целые общины. В Иконии, в Листрах, в Дервии, еще где-нибудь, в Коринфе. И он ставит пресвитера и идет дальше. Когда говорится – ставит пресвитера, это имеется в виду – епископа, конечно. В то время еще этой ступени, которую мы с вами представляем, – пресвитеры, – скорее всего, даже еще не было. Были епископы и диаконы.

Пресвитер – он все-таки появляется уже системно к концу I века, концу апостольского времени. А вначале были только епископы и диаконы. Вот, то есть, они поставляют пастырей и идут дальше. А ты уже давай, пастушок, теперь занимайся, паси. То есть все. А апостолы, пророки, – они чаще всего пастырями-то и не были. Вот, пророк Исайя, пророк Иеремия – ну, вот где они были пастырями? Они ходили, они пророчествовали. Как такового, пастырского служения не осуществляли. Пастырское служение – это такое кропотливое дело, вместе с общиной. А апостольское – это несколько иное служение. Поэтому много у вас наставников – этих самых и епископов, позднее – и пресвитеров. То есть мы с вами – воспитатели детского сада. А отцы, которых мало, – это те, кто реально рождает. Это те, через кого действительно мир познает Бога.

Духовный отец – это все-таки тот, в первую очередь, через которого я познал Бога

Некоторые родили целый народ. Они потом именуются у нас равноапостольными. Потому что они целый народ породили в христианской вере. Другие порождают отдельных людей. И вот, духовный отец – это все-таки тот, в первую очередь, через которого я познал Бога. Духовный отец – это тот, к которому пришел человек из мира, неверующий, или какой-то грешник отчаянный. Или какой-нибудь сектант. И вот, через этого человека человек рождается для Господа.

Духовный отец может быть только один

Происходит то, о чем мы вчера говорили, – о рождении свыше, вот это пакибытие. Вот это духовный отец. Поэтому духовный отец может быть только один. Поскольку и мой родной папа есть только один. Он может умереть, что чаще всего и случается. И потом я уже живу без него. К сожалению, он иногда умирает рано. И тогда его ребенок называется сиротой. Нужны другие, вот эти самые наставники, которые помогут этому человечку. А родного отца уже нет, того, через которого жизнь. То есть духовный отец – это тот, через которого человек родился для Царства Божия.

Помню, мы как-то говорили на приходе. Молодой человечек, он учился в школе, в такой специализированной. А туда супруга священника одного ходила, занятия там вела. Я говорю: «Ну, вот у вас есть, можете сказать, кто ваш духовный отец?» Кто-то что-то говорит, а когда очередь доходит до этого парня, говорю: «Кто твой духовный отец?» – «Матушка Галина».

То есть его рождение для Царства Божия произошло через эту женщину. Это интересно, да, это может быть. И тогда она действительно ему матушка. Потому что она и правда его родила. Вот этот человечек, который ни Бога, ничего не знал, и он стал по сегодняшний день такой воцерковленный христианин, очень много лет пономарем был, алтарником. То есть духовное родительство – это рождение новых людей. Вы знаете, это дар. И наоборот, духовным отцам далеко не всегда дан дар наставника, далеко не всегда. Это, как мне один раз пример такой привели. Плывет кто-то на лодке в темноте. Ни зги не видать. Лодка барахтается, и вдруг свет маяка. Ура! Человечек туда плывет. Ну, а там бакенщик, он зажигает этот свет. Этот человек благополучно причаливает к берегу, благодарит – вот, твой свет помог мне из этой тьмы выбраться. Весь промокший, озябший. Ну, тот все-таки ему чаю предложил. Он после чая попросил еще чего-нибудь покушать. Тот попытался наскрести покушать. Тот попросил, а где бы поспать. Тот уже ищет, а где бы ему поспать. А потом оказывается, что он тут и весь день, потом еще и следующую ночь. Вот так мы к духовным отцам иногда относимся. Если человек духовный отец, это не значит, что он тебе потом должен и чай, и кушать, и спать, и вообще.

Если человек духовный отец, это не значит, что он тебе потом должен и чай, и кушать, и спать, и вообще

Он свое дело сделал. Вот, я знал одного священника – отец Дмитрий Дудко, знаменитость такая московская в советское время. Он тоже так говорил, что мое дело – из мира в Церковь, из мира в Церковь. А вести дальше – часто духовные отцы малопригодны для дальнейшего водительства. У них этого дара нет. И мы тоже должны себя осознать, а мы кто? А то, если через тебя действительно души рождаются, а дальше вести – а ты это можешь? Ты хоть вкус к этому имеешь? Ты это понимаешь? Может быть, даже и нет. Может быть, вот теперь уже надо наставника, уже другая личность появляется в жизни человека. И вот, эту другую личность можно назвать «духовник». Духовник часто новых людей не рождает, но это человек, который может вести.

Псалом 22, который мы перед причастием читаем в келейных молитвах: Господь – пастырь мой», но по-славянски – Господь пасет меня. – «Он водит меня к водам тихим. Подкрепляет душу мою. Направляет, то есть вводит меня на стези правды» (Пс. 22, 2–3).

Вот здесь тот, кто ведет. Тот, кто ведет. Духовный отец – тот, кто рождает. А здесь тот, кто ведет. Духовник – водительство, духовное вождение. Некоторые духовники, можно сказать, почти никого к вере не привели. Но зато те, кто к вере пришел, этими духовниками потом окормляются на пути к Горнему Иерусалиму. Вот, эту дорогу от узких врат и до врат Иерусалима духовник хорошо знает и ведет по ней. То есть он не привратник, который оттуда сюда, а он тот, который ведет по этой дороге. Вот тут надо себя понять и заниматься своим делом.

Теперь есть понятие третье – священник. Священник, неважно – епископ или пресвитер, уже в нашем нынешнем иерархическом смысле слова, – это предстоятель общины. Или это община – приход, или это община – епархия. Это человек, который имеет сакральную власть. Эта сакральная власть действительно дается в момент рукоположения. Потому что да, с момента рукоположения Михаил – уже отец Михаил, это действительно так. И в этом смысле его можно называть духовным отцом. Но, видите, каждый раз надо вот что-то иметь под этим в виду. То есть священник – это тот, кто имеет сакральную власть.

Есть священники, которые не особо-то имеют дар рождать во Христе, и не особо-то умеют вести от узких врат, которые человека на узкий тернистый путь ставит, к вратам Горнего Иерусалима. А что они делают? А просто по-честному служат. Вечерню, утреню, литургию, Часы еще бывают, крестят, венчают, отпевают. Заботятся о благосостоянии храма, ну, и так далее. То есть человек, который осуществляет вот эти свои функции. Но со временем, мне думается, что все-таки благодать Духа, если этот человек честно это все делает, она его и одаровывает. Некая харизма на него все равно изливается. Потому что с искренним Господь поступает искренно, с чистым – чисто, а с лукавым – по лукавству его (Пс. 17, 26). Вот, мы если по лукавству, как мы прежде тут говорили – из гнусной корысти, или еще чего, вот тогда таким образом и с нами Господь будет поступать. А если человек честен, то раньше или позже все равно эти духовные дарования, при всей, скажем так, скромности его духовных возможностей, все равно начинают проявляться.

Как выбрать духовника

Спрашивают, как выбрать духовника. Во-первых, уже теперь мы будем к терминам придираться. Если духовного отца, то его выбрать невозможно, так же как никто из нас с вами не выбрал папу. То есть через нашего родного отца мы получили жизнь, путевку в этот мир. Началась наша жизнь. И мы не выбирали его, и выбрать его невозможно. Так и духовное рождение – это тайна Божия. И заранее, ну, тем более неверующий человек – как он выберет, через кого он духовно возродится. Абсурд. Не выбирают. Это Бог дает. А вот духовника – тут вроде бы, как родители, они уже выбирают, в какой детский сад пойти, в какую школу отправить. А уже в какой университет поступать, уже вроде и сам выбирает. Или я на авиационный пойду, или я пойду в медицинский. Тут вроде бы уже и человек сам выбирает. То есть тут есть составляющая человеческая.

Отец архимандрит Кирилл (Павлов), великий духовник нашего времени: «Духовного отца надо искать по расположению своей души. Когда вы доверяете своему духовному отцу во всем, и сердце ваше раскрывается перед ним, вы тайны своей души доверяете, можете ему открыть, – вот в таком случае вы избираете такого духовника». То есть избрание духовника – оно чем-то сродни дружбе. Когда спрашивают: как выбрать духовника? А как друга выбрать? Так. А кто из нас выбирал друга?

Избрание духовника – оно чем-то сродни дружбе. Когда спрашивают: как выбрать духовника? А как друга выбрать? А кто из нас выбирал друга?

Мы можем только сказать, что я вот с этим подружился. А вот с этим я не подружился. Я ничего против него не имею. Хороший парень, все нормально, но я с ним не подружился. А вот с этим почему-то подружился.

Как отец Павел Флоренский пишет, что если брак – это «будут двое в плоть едину», то дружба – это «будут двое в душу едину». То есть дружба – это резонирование сердец, резонирование душ. Дружба. Если уже про брак, то счастлива семья, где муж и жена – друзья, где есть и то, и то. Но мы сейчас не про то. То есть это резонирование душ, и тут, конечно, очень важно тоже – это резонирование души человека и духовника. Здесь тоже нередко ты не сам его избираешь, а Господь тебе его дает. Но бывает, что и сам избираешь. Бывает, что молишься. Ну, мне рассказывал один монах Троице-Сергиевой лавры, еще юный монах. «Я, – говорит, – помолился, чтобы Господь дал духовника». Ну, и как-то ему на сердце легло: я утром пойду, и первого, которого увижу, – он. Вот, он вышел. И первый, кого он увидел, был отец Наум, был такой духовник Троице-Сергиевой лавры. То есть случаи бывают всякие, случаи бывают разные. Вот это созвучие душ.

И тут, чем отличается духовник от священника. Допустим, раба Божья Анна, ее духовник – отец Василий. Отец Василий, допустим, уехал, а у нее есть надобность исповедаться. У нее какие-то проблемы. Она идет к отцу Феодору: вот, батюшка, то-то и то-то. Отец Феодор знает, что она духовная дочь отца Василия, и он ей говорит: слушай, то, что ты вчера с мужем поссорилась, это я сейчас тебе разрешительную молитву прочту, а как выстраивать с ним отношения – это спросишь у отца Василия, когда вернется. Я тебе ничего говорить не буду. Вот видите, как интересно. Смотрите, сколько деликатности и мудрости у этого человека. А как священник, он может отпустить грех. Он знает, это духовное чадо другого священника, и он не лезет туда, не лезет со своим советом. Вернется духовник, он может дать другой совет. То есть, что называется, отпустить грех. Если ты имеешь нужду, чтобы тебе был отпущен грех, а мы все иногда эту нужду имеем. Если у меня заноза, тогда можно обратиться к любому священнику. Для этого не надо знать, как его зовут, можно его в первый и последний раз в жизни видеть. А вот открывать помыслы, то есть впускать в свой внутренний мир, и позволять устроению духовного внутреннего мира происходить через этого батюшку, – это уже только духовник, или, как мы нередко называем, духовный отец.

Впускать в свой внутренний мир и позволять устроению духовного внутреннего мира происходить через этого батюшку, – это уже только духовник

Здесь без конца плаваем. Тут уже да, только духовник. Поэтому духовник должен быть один. В отличие от духовного отца, духовник может в течение жизни несколько раз смениться. Кончина, переезд, еще что-то. Кстати, с духовниками может быть такая штука. Как в медицине. Вот, ты идешь к своему лечащему врачу. Есть просто врач – занозу вытащить, а есть лечащий врач. Это уже тот, который тебя системно знает и лечит. Ну, этот лечащий врач – он такой простой врач, в районной клинике трудится. А у тебя серьезное заболевание. Это не уровень районной больницы. И он отправляет тебя уже в какой-то крупный центр, к профессору, может быть, даже сначала на консультацию. А потом ты возвращаешься, и он с интересом спрашивает: что же сказал профессор? – Вот, профессор так и так сказал. И теперь этот районный врач, пользуясь указаниями профессора, уже работает дальше с этим человеком. Вот эти профессора, как вы догадываетесь, это кто? Это уже маститые духовники, или, как мы называем, старцы. И это совершенно нормально.

Если я духовник, у меня есть духовная дщерь, а я сам путаюсь, как ей помочь. Вот, у нее проблема. Она с ней не может справиться. Но и не сказать, что я сильно-то понимаю, как ей с этой проблемой справиться. У меня, может, этой проблемы и нет. А у нее она есть. А как быть? И я отправляю ее к профессору. В моей практике такое реально бывало, и не раз. Отправлял к какому-нибудь старцу, потом приезжали, и я спрашивал: что старец сказал? И пользовался уже, потому что я этому старцу доверяю, знаю, почитаю, может быть, даже сам у него бывал. А теперь уже, соответственно, ты трудишься.

Кстати, знаменитый из Псково-Печерского монастыря отец Иоанн (Крестьянкин) однажды, была у меня беседа с ним, так сказал: «Нас почитают за духовных отцов. Нет, духовный отец – это приходской батюшка, а мы здесь». Ну, правильно, паломник откуда-нибудь из нашей же Сибири приехал, один раз в жизни его увидел. И вот, считается, что старец должен теперь все его проблемы развести, все решить, все благословить, а дальше – одна благодать. Нет, конечно. И эту роль настоящие старцы на себя как раз не берут. А такое бывает. В моей практике такое было уже не однажды. Едет человечек. Может быть, этот человечек был твоим духовным чадом, и даже просился, чтобы ты был его духовником. И сколько-то лет это происходило. Едет он в какой-нибудь город. Ну, простите, не обижайтесь, в какой город? Конечно, в какие-то центры. Сибирь – она Сибирь.

Как же может профессор быть лечащим врачом, если у него этот пациент три дня был?

Приезжает в какие-то центры, а там духовник говорит: так, вот то-то, то-то. – А вот, у меня духовник. – Так, этого духовника слушать не надо. Причем, еще объяснит, почему его слушать не надо. Что он вообще не такой, а может быть, даже и вообще никакой, а не только не такой. И она приезжает уже просветленная. Она уже знает, что ее духовник – это никто, и звать его никак. Он дает целую систему епитимий и наставлений, причем приговаривает, что твой духовник может этому воспротивиться, и ты не должна его слушаться, ты должна сделать это. Вот такие штуки бывают. Но это уже не старец.

То есть настоящие старцы никогда так не поступали и не поступают. А лжестарцы – маститые священники, известные священники, никто не сказал, что не мудрые. Но то, что они позволяют себе вот так рулить людьми… Вот как же может профессор быть лечащим врачом, если у него этот пациент три дня был? Может, даже он операцию ему сделал. Но все, он уезжает домой. То есть лечащим врачом он быть не может. И тут должно быть согласие, созвучие, симфония. Как раз вот этих местных духовников и этих старцев.

Можно ли менять духовника?

Можно ли менять духовника? Известный вопрос. Разные ответы. И я не думаю, что в этих ответах один правильный, другой неправильный. Наверное, в каждом из этих ответов есть доля правды и доля неправды. И вот тут уже надо опять выбирать.

Первый – нет, нельзя. Итак, полное пожизненное послушание. Иногда кабала. Нет. Нельзя. А с другой стороны, замечательно, если у тебя всю жизнь один духовник.

Вторая позиция. Можно, но с согласованием прежнего духовника. То есть ты можешь перейти к другому духовнику, но не самочинно – хлопнул дверью и ушел, – а с согласования. Для этого прежнему духовнику, особенно если это связано не с внешними обстоятельствами… Ну, с внешними понятно – если из Абакана человек переехал в Пензу, понятно, абаканский духовник и благословит, и скажет: «Ну, вот, там найдешь себе духовника». А если он еще и знает этих пензенских священников, может, еще и порекомендует. Тут как-то не проблемно.

А вот бывает, когда не по внешним обстоятельствам, а даже каким-то внутренним человек переходит к другому духовнику. Это может быть. Это требует великого смирения прежнего духовника. Это обидно, это больно. Это бьет не только по самолюбию. А ты ведь еще и полюбил это свое духовное чадо. И вдруг оно отрывается. А вот, кто папы, они это тоже хорошо знают. Было время, когда твой ребенок – он весь твой. Я помню, какое потрясение пережил, когда моя старшая дочь возвращается в 7 лет, в первый класс пошла, со школы, и вдруг говорит: «А учительница сказала». О-па! А учительница сказала. А я теперь кто? Причем «а учительница сказала» – вообще никаким не подлежит обсуждениям. Что папа сказал – это она уже привыкла не слушаться. А вот – «а учительница сказала». И вдруг я чувствую – в моей семье рулит другой человек. Его слово даже преобладает над моим. И, знаете, братья, – это нормально. Это надо пережить. И вот в нашей духовной жизни такое, в духовном пастырстве такое тоже имеет место. Не скажу, что часто, но было. И скажу даже, что не столько по ревности, а сколько именно по любви. Что ты любишь этого человека – и вдруг смотришь, как он мимо тебя идет к другому. И вот тут такое может быть.

Третье. Можно, исходя из духовной пользы. Архимандрит Кирилл (Павлов), тот самый, есть у него такое: «Не смущаясь, можете перейти к другому». Ну, правильно. Дети наши учатся в начальной школе. У них замечательная учительница, просто слов нет. И приходит ребенок в пятый класс. Что, вместе с учительницей, что ли? Да нет уж, теперь учителя будут другие, потому что перешел в пятый класс. А там она опять первачков возьмет. Вот это и в нашей практике тоже может быть. Ты опять первачка возьмешь, а большую духовную пользу прежний ученик уже будет иметь от другого учителя, уже от предметника. Ему уже нужен этот предметник. Ну, вот видите, в вопросе, можно ли менять, тоже своеобразные тонкости есть. Хорошо. О чем еще поговорим? А потом я, естественно, попрошу вас говорить.

Пастырские типы

Пастырские типы. Попутчик. Наверное, у всех у нас бывал попутчик. Куда-то идем, и вдруг человек идет. – Куда? – Туда. – О, и я туда, мне по пути. Вдвоем как-то веселей, и расстояние уже не такое длинное, и все как-то уже лучше. Ведь наши люди, когда к нам приходят: «Батюшка, вот, будьте мне духовником»… Случалось отвечать так: «А будь мне духовным сыном». Помню, один человек, он грамотный такой, с высшим образованием, геофизик. Я говорю: «А будь мне духовным сыном». Он так смотрит: «Подумаю». Больше к теме не вернулся. Он хочет, чтоб я был ему отцом, а собирается ли он быть сыном? Вот тоже тема.

Он хочет, чтоб я был ему отцом, а собирается ли он быть сыном?

Попутчик – здесь все просто. Помню, кто-то приходит: «Батюшка, будьте мне отцом». Ну я понимаю, человек теперь думает, что ему думать не надо. Особенно женщинам это часто присуще. На приходе по-прежнему их все-таки еще больше, и, наверное, это еще надолго. Им свойственно: пусть он решает, пусть он думает. То есть переложить все на тебя, и ответственность, и все.

А для мужчин. Вот, один говорит: «Будьте мне духовным отцом». Я говорю: «А что такое духовный отец?» Он так начинает. Я говорю: «Попутчик. Ты куда идешь? Ну, подсказываю, подсказка друга: в Горний Иерусалим. – И я туда. Вот, смотри, мы сейчас оба в Абакане, а на том конце нашего пути – Горний Иерусалим. Тебе туда?» – Говорит: «Туда». – «Так и мне тоже. Пойдем вместе». Он так смотрит: – «Батюшка, давайте». То есть пойдем вместе. Вот, это один вид духовника. Давай пойдем вместе. То есть не думай, что я тебя тащить буду. Я, может быть, слабее тебя, даже весовая категория – посмотри на себя и на меня. Не думай, что я твой чемодан буду нести, ты его будешь сам нести, у меня свой. Но вместе как-то вот лучше. То есть быть попутчиком, и особенно для мужского пола, для братии – это, как говорится, работает. Вот, им даже это хорошо, потому что быть под чьим-то командованием им не очень-то хочется, может быть.

Другой тип – это садовник. Об этом, кажется, Антоний Сурожский пишет. То есть что делает садовник? Он и сажает, он возделывает почву, он поливает, он удобряет. Но не может же он так, тем более хозяин требует уже: «Давай уже, что у тебя уже выросло, плоды к столу». Вот, он пойдет и начнет подтягивать – редиска или лучок. Понятно, если начнешь подтягивать, ты оторвешь от корневой системы, от земли – и погибнет, и засохнет. То есть садовник – это опять не человек, который, как ваятель, лепит скульптуру. Вчера этот образ у нас уже был. А садовник не делает вот этот плод, это семя – редиской, а это – редькой. Это без тебя все будет происходить. Из редьки редиски не будет, и из редиски – редьки не будет. А твое дело – делать так, чтобы из редиски – хорошая редиска получилась, а из редьки – хорошая редька получилась. Вот роль садовника. И опять, когда вот это слово произносишь, людям, если можно такое слово использовать, нравится. То есть – что батюшка будет мне садовником. Это хороший тоже типаж духовника.

Есть тот самый пастух – буквальное значение слова «пастырь». О нем мы говорили в начале, не буду повторяться. То есть пастух – это тот, который водит.

Чада, которые никогда не хотят взрослеть

Проблема духовного чада, как один известный в наше время священник выразился: «Чада, которые никогда не хотят взрослеть». Ведь ребенок растет. А у нас такое представление, как будто ты пожизненно устроился в пятый класс средней школы, и через 10 лет ты будешь пятиклассником, и через 20 лет ты будешь пятиклассником. Чада, которые никогда не хотят расти. Это духовная болезнь, которая многим пастырям нравится. Нам нравится, что они не растут. Более того, мы им столько про прелесть и про все расскажем – только попробуй расти. Сразу в прелесть впадешь. А чадо должно расти. А если чадо не растет, то это я впадаю в прелесть, пастырь. И, как тот же митрополит Антоний сказал однажды, что лучший результат духовника, если надобность в нем начинает отпадать, то есть если человек взрослеет. Вот это нами тоже часто как-то не предусмотрено, что чадо взрослеет.

Чада, которые никогда не хотят расти. Это духовная болезнь, которая многим пастырям нравится

И очень взрослые чада имеют духовников – епископы, как мы знаем, даже Патриархи.. Это же очень взрослые дети. Скорее всего, это уже просто никакие не дети. Это уже взрослые люди. Кстати, в семейной жизни то же самое. Больше, чем папы, мамы имеют эту проблему. Мама привыкает, пока ребенок маленький, быть с ним 24 часа в сутки, им заниматься, его воспитывать. И ей кажется, так будет всегда. А так перестает быть уже в переходный возраст. Проблемный возраст. Он не всегда у отроков, он часто у родителей. Родители почему-то решили, что дети всегда будут трехлетними, что они не будут тринадцатилетними. А потом им же еще и 23 будет. А ты все еще лезешь туда. Вот, дети взрослеют. И родители – понятно: тебе 60 лет, а твоему отцу, может быть, 85. И он от этого не перестал быть твоим отцом. Но надо же понимать роль папы, который у тебя еще жив, когда тебе 60 лет, и роль папы, когда тебе 6 лет. Вот, и эти вещи тоже мы должны предусматривать: наши духовные чада должны взрослеть. Не надо их тормозить, не надо лишать их роста.

Наши духовные чада должны взрослеть. Не надо их тормозить, не надо лишать их роста

Это пастырские типы, а можно шире взять – священнические типы. Есть священнические типы. Есть батюшки, в просторечии нашем иерейском, иногда говорят: службист. Ну, выразимся высоким штилем: литург. Это священники, которые служат. Любят служить, умеют служить. Это и службы вечерние, утренние, литургии, это и требоисполнение, то есть вот, они служат. Есть проповедники. Не каждый проповедник служит. Некоторые проповедники не очень-то даже любят служить. Хорошо это или плохо – не знаю. Бог один знает, хорошо это или плохо, но некоторые проповедники любят служить, а некоторые проповедники – не очень-то. Но они проповедуют. То есть – есть дар слова. Апостол Павел по пальцам мог перечислить, сколько он покрестил людей. Вот явно он не службист был. Он был проповедник. Проповедовал. Мое дело, говорил, благовествовать. А там поставил он потом пастырей – служите. А сам пошел дальше с проповедью. То есть – есть проповедники.

Есть учителя. Это еще немножко тоже разное. Проповедник – это провозглашение слова Божия. А учитель – это богослов. Есть учителя. Не всякий богослов – хороший проповедник. У некоторых богословов – проповедь не очень. Не всякий хороший проповедник – богослов. Его богословские знания могут быть достаточно умеренными, но в духе произносимое слово, оно им свойственно.

Дар управления апостолом Павлом, 1 Коринфянам в конце 12 главы, упоминается как один из 9 даров Духа Святого

Есть миссионеры. Ну, понятно, что такое. Миссионеры. Есть пастыри. Вот то, о чем мы с вами сегодня больше говорили. Наконец, есть администраторы, управители. И дар управления апостолом Павлом, 1 Коринфянам в конце 12 главы, упоминается как один из 9 даров Духа Святого. И правда – не всякий проповедник, не всякий пастырь и не всякий литург вообще умеют управлять. Некоторые даже очень плохо с этим справляются. Лучше их не ставить настоятелями. А есть управители. То есть да, это настоятели, благочинные, порой архиереи, управляющие епархией. То есть человек, который имеет харизму управления. И вот тут тоже очень важно самому как-то разобраться в себе. А то мы иногда лезем не в свое дело. Иногда полезно заниматься не своим делом для смирения, но в целом это скоро перестает быть полезным, потому что просто ты делаешь плохо. Кстати, некоторые священники по жизни могут переходить из одного класса в другой. Был управитель, стал проповедник, или наоборот. Такое тоже может случаться. Сами жизненные обстоятельства могут на это повлиять.

Вы, наверное, уже утомились от моего монотонного голоса. И поэтому давайте включайтесь. Давайте, отцы, какие-нибудь реплики, рассказы, вопросы, может быть, дискуссии. А потом, если надо будет, могу еще что-то рассказать.

Старцепоклонничество

Из зала:

– Благословите, я хотел бы такой вопрос задать. Отец Силуан как-то сказал: «Согрешив, никогда не говори от себя» – в беседе со старцем Стратоником на Афоне. И в связи с этим такая история. Может быть, вы ее хорошо знаете. У отца Иоанна была одна духовная дочь, он ей не благословил делать операцию. Она пошла к другому духовнику, Кириллу (Павлову), и он не благословил. И она чуть не умерла. Вот, я просто хотел узнать ваше мнение. Если вы знаете эту историю – он знал, что произойдет это, и так поступил в назидание всем остальным, будущим поколениям, или это была ошибка духовническая? Как вы считаете?

О. Геннадий:

– Ну, вы и вопрос задали! Это я должен парить над отцом Иоанном (Крестьянкиным) с отцом Кириллом (Павловым) и расставить их на места? Нет, это не по адресу заданный вопрос. Есть такая немецкая поговорка: «Кто много спрашивает, тот получает много ответов». Поэтому спрашивайте поменьше, меньше будет ответов. Яснее будет, что делать. А когда начинают бегать… Вы знаете самую большую нашу обитель с самым большим количеством насельников? Шаталова пустынь. То есть эти люди шатаются по старцам. А старцы у них– все на свете. Помню, мне звонит один мой знакомый священник: «Батюшка, тут ваше духовное чадо». – Я говорю: «Кто?» – «Ну, там, вот, Семен». – «Семен?» – «Ну да, он ваше духовное чадо, он приехал от вас». – «Понятия не имею, какой Семен». – Вообще не знаю никакого Семена. Оказывается, какой-то Семен однажды все-таки в нашем храме был и однажды со мной чего-то как-то где-то, все – там уже – духовное чадо. Вот это – Шаталова пустынь. Поэтому такие вещи могут произойти по причине того: а чего она шаталась между старцами? Это, может быть, Господь управил и тем, и другим. Чтоб не шаталась. Это один из вариантов. И по профессорам не надо шататься. Мы же сказали, что старцы у нас, как профессора.

Ведь у каждого своя линия, свой метод. И может быть, оба метода хорошие, а ты выдергиваешь оттуда, выдергиваешь отсюда, получаешь себе худо. Ну, вот, это второй вариант. То есть если уж ты у отца Иоанна, будь у отца Иоанна. Если у отца Кирилла – будь у отца Кирилла. А если ты к нему приехал за тридевять земель, то очень важно: то, что он сказал, ты принимаешь за волю Божью. И, соответственно, уже не перетакиваешь, не переспрашиваешь, ни еще чего-нибудь. Это тоже очень важно. А уж что конкретно в этой ситуации происходило, – знать не знаю. Бывают ли ошибки? Бывают. Они бывают у всех. И бывают у профессоров. В городе, в котором я учился и свое первое, светское образование получал, там был очень знаменитый хирург, профессор, великий был медик. У его доченьки случился аппендицит. И вот он решил ее прооперировать. Прооперировал и ножницы ей зашил. Они остались у нее в животе. А потом, когда вытащили…

Короче, похоронить пришлось. Это означает, что профессорам не стоит своих детей оперировать. Ну, вот, эта ошибка может быть и у профессора. И старцы сами никогда не претендовали на непогрешимость и на вечную богодухновенность.

Старцы сами никогда не претендовали на непогрешимость и вечную богодухновенность

Скажите, сколько раз в жизни богооткровенно говорил пророк Исайя, пророк Аввакум? Прямо с утра до вечера всю жизнь? Да некоторые из пророков имели один раз в жизни пророчество, и все. А всю остальную жизнь? Вот, жил-был человек. Вот, однажды ему было пророчество, и он его изрек. То есть – вот есть старцепоклонничество, во-первых, еще старцетворчество. То есть мы творим старца. Нам хочется, чтобы они были. Делаем из священника, а священнику, это может, еще и понравится. И он поддастся этому тоже, что вот, теперь уже и старец, не просто так. И вот, это старцепоклонничество.

Старец не изрекает истину по всем вопросам. Например, делать мне операцию или не делать, – некоторые батюшки отвечают почти всегда: «Иди к врачу и спроси». А почему ты, священник, должен решать, делать или не делать? Это и правда, несколько раз в жизни, может быть, Господь тебе откроет, что вот тут надо делать, а тут не надо. Надо делать, хотя все врачи и говорят, что делать не надо. А тут не надо делать, хотя врачи тебя толкают на то, что надо. Да, вот, пару раз в жизни тебе такое может быть открыто от Бога. А в остальном – отправляй смело к врачам.

Вот если жена чего-то не разумеет, по апостолу Павлу, она где должна спрашивать? И кого? Мужа. Где спрашивать должна? Дома. Вы знаете, уже много лет отслужив, однажды я прочитал статеечку на эту тему. Как она мне понравилась! Теперь приходит женщина: «Вот, батюшка, у нас такой-то участок, все. Не знаем, продавать его или не продавать?» Я так торжественно ей говорю: «Иди домой, спроси мужа». Ну, прикинь, она сейчас придет домой, скажет: «А батюшка сказал – не продавать». А муж скажет: «А я тут кто?» Особенно если он не воцерковленный, в храм не ходит. Он глава семьи своей или нет? Батюшка сказал. И все. Она припечатала. Иди домой, спроси мужа. Очень хороший совет. Очень рекомендую.

А она: «Батюшка, да он у меня пьет». – «Вот и хорошо. Однажды он теперь не выпьет». – «А он не соображает в этом». – «Еще лучше. Он тебе какую-нибудь глупость скажет – ты её делай смело. И когда ты ее сделаешь, то получится глупость. Но он протрезвеет. В следующий раз он начнет думать».

Да-да, в следующий раз он начнет думать. Почему мужики не думают? Потому что жены думают. Мужикам уже так нравится. Ребенок подбегает – а вот, иди, маму спроси. А вот когда эта мамка умница, да еще духовная, да еще и духовник у нее есть, вообще благодатный, причем. И по простейшему вопросу, по слову Божьему, она идет и его спрашивает. И у него включается голова. И он начинает работать. И вскоре у них такая хорошая семейная жизнь. Поэтому не утруждайте себя проблемами – продавать участок или не продавать, делать операцию или не делать. А я откуда знаю? Пусть врачи решают. И врач имеет свой дар от Бога (ср. Сир. 38, 1). А несколько раз в жизни может быть.

Я думаю, любой священник может рассказать из своей практики. Пришла женщина вот с такой опухолью, завтра операция. Помолился батюшка – у нее завтра уже опухоли нет. Врачи ничего понять не могут – где опухоль-то, куда дела ее? А ее уже нету. И вот такие случаи, я думаю, есть в практике любого священника. Это не значит, что он Николай Чудотворец. Ну, просто обычный батюшка. Но иногда Бог дает. И старцам Бог тоже иногда дает. А вот превращать старца в оракула, который по всем случаям – по операциям, по продаже участка, про все, про все. Он и юрист, он и врач, он и технолог. Он и жизневед. Как раз настоящие старцы на себя чаще всего эту роль не берут. Ну, это размышления к теме, а конкретно по ситуации – ноль комментариев.

Из зала:

– «Вы друзья мои, и что я слышал от Отца Моего, я вам сказал» (Ин. 15, 14). И вот, чада – как это соотносится? Вы немного коснулись вот этой темы. Так все-таки друзья или чада? Христос называет учеников и чада, бывает, «чада, имеете ли, что есть?». А вот тут друзьями назвал. Это, может, какие оттенки здесь есть, или что-то общее?

О. Геннадий:

– Есть оттенки, есть общее. Мне опять легче говорить, как священнику семейному. Сначала у меня были дети, а потом у меня появилось еще и пятеро друзей. Милостью Божией, это как-то дано было. То есть сначала они нам дети, а потом они становятся нам друзьями, а потом начинаешь еще у них учиться. А вы знаете, какое счастье, когда однажды, как тот самый Жуковский Пушкину, если я не ошибаюсь, – «Победителю ученику от побежденного учителя». Когда ты видишь, что твое духовное чадо тебя переросло. И ты уже готов перед ним преклонить свою главу. И это бывает, это то самое, как говорится, ради чего пастырю жить хочется.

Друзья, конечно же. Христос назвал своих учеников друзьями, и мы тоже. Если говорить «отец и чадо», то понятно, здесь все-таки отец и ребенок, который тебе же и друг. Он никогда не забывается, он всегда помнит, что это еще и папа. «Чти отца твоего и матерь твою», и так далее. То есть «слушайте наставников ваших, имеют попечение о душах ваших, чтобы дать отчет перед Богом» (Евр. 13, 17). Все это, и то, и то, параллельно. Причем если это не происходит, то, грубо говоря, на тройку сработали, а пятерка – если происходит. Но пятерки получаем редко. Да, пожалуйста, братья, отцы. Еще какие-нибудь?

Мы должны его приручить Христу

Из зала:

– Батюшка, можно спросить? Вы сказали духовный отец, а не наставник. И это совершенно разные обязанности, разные послушания? А вот ваше мнение. Как вы прокомментируете такую мысль, такую известную фразу, как то, что «Вы ответственны за тех, кого вы приручили». Это не имеет никакого смысла?

О. Геннадий:

– Очень большой смысл. Хоть вроде и не святой отец эту фразу произнес, но это замечательнейшая фраза. И кажется, лучше вот эту мысль никто и не выразил, что мы в ответе за тех, кого приручили. Я думаю, любой батюшка это чувствует. Мы приручили вот это духовное чадо. Здесь, конечно, есть тонкости. Мы должны приручить духовное чадо Христу, а не себе. А оно привязывается больше к нам. А нам это ведь еще и нравится. Мы забываем его приручить Христу. То есть вот это очень важно, что мы должны его приручить Христу. Тогда не будет многих трагедий и щепетильно больных ситуаций. Если мы его приручили Христу. Если это понимает и пастырь, и духовное чадо, что приручен Христу. А с другой стороны, да, конечно, это имеет место быть, и мы в ответственности. Причем, вот, скажем: «Глава жене муж, глава мужу Христос, глава Христу – Бог» (1 Кор. 11, 3). Интересная иерархия. Кстати, именно четырех, а не трехступенчатая. Там еще глава Христу – Бог. Это немножко для нас опасно для рассуждений, а тем не менее: «Не моя воля, а Твоя да будет» и «Отче, Почему Ты меня оставил», и так далее. Там тоже есть темы. Но мы сейчас не про те темы. А вот здесь смотрите. Глава жене муж. Почему? От мужа взятая. Муж – непосредственно Богом сотворенный, ему глава – Христос. И так же духовное чадо – духовник и Господь. Тоже примерно такая же иерархия выстраивается, и не все могут так, напрямую, ходить под Богом. Про Еноха сказано пророка, что Енох ходил пред Богом и был взят на небо. Мы не знаем о его добродетелях, что именно он там сделал, а ходил пред Богом и был взят на небо. Не все могут вот так ходить пред Богом. Некоторым – вот ходить пред батюшкой, как ни странно. Вот, к этой немощи тоже иногда можно быть снисходительным. Но когда ты понимаешь, какая великая на тебе ответственность, тогда начинает работать этот принцип.

Не все могут вот так ходить пред Богом. Некоторым – вот ходить пред батюшкой, как ни странно

Гораздо проще, если ты видишь, что он приручился Христу. Тогда тебе проще. Тогда, даже если сделаешь чего-нибудь плохо или ещё что-нибудь, ты знаешь, что это переживётся, это пройдёт, чересчур не обидится и т.д., всё нормально. А если он приручён к тебе – даже страшно. Но это бывает. Малые сии. «И что сделал одному – сделал Мне» (Мф. 25, 40). И эти «малые сии» есть, и тут мы несём, конечно, великую ответственность. А просто сказать: «А иди-ка ты, теперь перед Богом ходи»… Ага, даже не понимает, что да как, а батюшку он понимает и любит. И тогда, конечно, мы очень ответственны.

Даже наши собачки и кошечки, если мы их приручили, мы уже очень за них ответственны. Это и люди, это и дети, это и супруги. Это и в монашеской среде тоже имеет место быть. Но в целом всё-таки надо вести ко Христу.

Однажды Христос одной, которая была очень приручённая, Мария Магдалина… Светский писатель любит разыгрывать вообще какие-то романтические сюжеты, понятно, что это кощунство и ложь, но эта женщина действительно была очень привязана к Иисусу, и вот, она там, бедная, плачет, она ходит, она, как птица над разорённым гнездом, над этим пустым гробом – да куда же Он делся?.. И когда Он вдруг зовёт её по имени, а она «Раввуни» – в ответ. И она кидается к Нему, чтобы схватить за ноги. А Господь что? Не прикасайся ко мне.

А дальше, не знаю, через сколько времени, оно не указано в Евангелии, не знаем как, но в этом же саду – жёны-мироносицы, и они за ноги Его обнимают, и Он им не воспрепятствовал. Почему тут так, а тут так? Ну, это один Господь знает, почему, но у отцов встречается такая мысль, что у неё была некая чувственная привязанность. Она хотела Его ухватить и больше не отпускать. Чувственная – не в смысле плотская. И Он говорит: «Я ещё не взошёл к Отцу моему и Отцу вашему, к Богу моему и Богу вашему» (Ин. 20, 17). Вот, там мы будем всегда вместе. А сейчас – вот.

Надо сказать: «Не прикасайся ко мне, потому что видишь, что отношения могут перерасти в неполезные»

И духовник, он тоже должен иногда иметь в себе силу, а если честно, не хочется. Если честно, на горло самому себе приходится наступать, а надо сказать: «Не прикасайся ко мне, потому что видишь, что отношения уже могут перерасти в неполезные». А поскольку мы – это не Христос, а такие бренные людишки, то ещё могут и в греховную область съехать. Такое бывает. Тогда уж совсем проблемы.

Из зала:

– Благодарю за ответ. Уточнить насчёт ответа. Вы сказали, что апостол Павел, он всех рождал и уходил. И вот, есть такой момент, что через кого-то придёт ко Христу человек, и ладно: ищи себе духовника, и всё, или всё-таки есть ответственность.

О. Геннадий:

– Если апостол Павел, то да. Поскольку я – не апостол Павел, то я своим прихожанам так сказать не могу. Действительно, пришёл человек через тебя, через твой труд. А я: «А знаешь, а вот теперь». А если я один служу? Тут сразу за всех 12 апостолов и за не апостолов тоже. Тут ты и литург, и администратор, и проповедник, и духовник. Очень многие священники служат же одни на приходе, они должны в какой-то мере выполнять все эти роли.

О крестных

Из зала:

– О. Геннадий, тут вопрос из Зума. Как быть, если у родителей и младенцев некого пригласить в крёстные, и что можете посоветовать, если крёстные пока что люди нецерковные? Не атеисты, и то хорошо. Как быть? Других брать неоткуда.

О. Геннадий:

– Что тут скажешь. Это наша печальная реальность. Если говорить по канонам, то такой вопрос даже и возникнуть не может, но поскольку мы живём не очень-то по канонам, то такой вопрос есть. Кто такой восприемник? Восприемники появились вовсе не для детей. Мы считаем, что для детей обязательно, а взрослый сам может покреститься, без всяких крёстных. Крёстные, восприемники появились именно для взрослых. Смысл: чтобы вступить в партию в советское время, что должно было быть? Должна быть рекомендация кого? Члена партии.

Чтобы стать академиком, это даже и в наше время, кажется, два академика должны дать рекомендацию. Хоть ты какие научные работы сделал. Академики знают этих двух академиков. Они им доверяют, потому что понятно, что он академик-биолог, он – академик-химик, а вот этот – тоже химик. Я в этом не разбираюсь, но я знаю, что этот настоящий, и я ему доверяю. Тем более один академик-историк. А другой академик-физик, т.е доверенное лицо сообщества.

Крёстный – это воцерковлённый человек, которого знает община, доверяет ему, потому что человек, который стучится с просьбой покрестить, – мы его не знаем, мы не можем его знать. Я могу, конечно, его знать, его зовут Николай. Но чтобы узнать, надо пуд соли съесть, это прожить несколько лет. А вот этого верующего, этого члена общины мы знаем, он авторитетный, и его свидетельство было необходимо для допуска к Крещению взрослого человека. А поскольку взрослые были только такие, т.е. настоящие воцерковлённые люди, то дети крестились по вере их родителей. И тут уже было достаточно, что родители – члены общины. Естественно, они вводят своих детей в эту общину, и совершается детское Крещение. Мы живём в совершенно иной реальности, в той, в которой задан этот вопрос. О чём я сейчас сказал, об этом можно только помечтать и, может быть, в какой-то мере реализовать. Здесь понятно, что крёстным может быть только христианин. У людей почему нет таких знакомых?

Вот, я живу в Абакане. Так говорят. А я говорю: «Вот, вы знаете, что-то среди моих знакомых нет космонавтов, один был, и тот помер. Почему у меня космонавтов-то знакомых нет?» – «Ну, батюшка, наверное, не в Абакане для этого надо жить. Наверное, где-то в Звёздном Городке, и будет у тебя куча знакомых космонавтов». Так и ты живи в Церкви, у тебя будет куча знакомых крёстных. Ты ещё будешь теряться в выборе. Кого из них выбрать? Ты же не в Церкви, поэтому у тебя и нет людей. Ты – в миру. А там нет крёстных, там – мир.

Значит, либо из воцерковлённых, – сам входи в Церковь и ищи. Кстати, иногда так делают. Эти прихожане потом, смущённые, подходят: «Батюшка, а чего, вот просят». А ты, – говорю, – согласись и отнесись к этому, как к своему миссионерскому поприщу. Доброе дело сделаешь.

А второй вариант: ведь они еще хотят, чтобы это был друг семьи, тогда давайте своего друга семьи, и тогда мы их одинаково оглашаем. У нас двухмесячное оглашение, и крещаемые и крёстные проходят это оглашение, читают Евангелие, учат молитвы, приходят на Исповедь, исповедаются, но это не от хорошей жизни. Но у нас не хорошая жизнь.

Это не от хорошей жизни. Но у нас не хорошая жизнь

Но вот, два таких варианта. Или бери прихожанина готового, или на оглашение – и начинаем работать. А если ты не хочешь работать, ну, тогда извини. Царство Божие силою берётся (ср. Мф. 11, 12). Надо тоже приложить труд.

Возможно, что у других батюшек и другая практика. Но нельзя. Грустно это всё. Крёстные – неверующие, или, как тут сказали: ну, хорошо, хоть не атеисты. Что это за крёстные. Я помню советские годы. Только начинал служить. Была разовая беседа, служил на большом приходе, был четвёртым священником, но невозможно было установить то, что думается. – «Ты что это нас агитируешь?» – Говорю: «Слушайте, я вообще-то к вам не приходил. Вы пришли сюда». Возмущаются ещё. Было это всё, и сейчас, конечно же, есть.

Но тут надо иногда и твёрдость проявить, не мягкотелость. Не так, чтобы крестить любой ценой. Не ставил Христос перед нами такой задачи. «Идите, научите все народы, крестя их» (Мф. 28, 16). А так, чтобы любой ценой, лишь бы был крещёный? И что?

От Святой Живоначальной Троицы до пьяного мужа

Немного расскажу методы пастыря. Я понимаю, что это может быть утомительно. Из практики. Т.е. арсенал наших средств пастырской деятельности.

Понятно – Исповедь. Я знаю священников, чья пастырская деятельность по большей части проходит через Исповедь. Они не просто исповедуют, но Исповедь – их пастырская деятельность. Есть такой вариант.

Есть вариант – беседа. Вижу, в нескольких местах в Успенском храме ежедневно ведётся приём священника. На приходах это очень и очень необходимо, а очень часто этого нет. Конечно, всё ещё зависит от личности священника.

Если поделиться моим опытом. Однажды куда-то там, как все священники, спешу. Женщина подбегает: «Батюшка, можно поговорить?» – «Ой, простите, – говорю, – сейчас мне некогда». – «Скажите, во сколько подойти, и я подойду». – Я просчитываю: то, то, то. Мой ответ: ни во сколько. В какое время ни подойдёшь, у меня не будет времени. Мне так противно стало. Это что?.. И ввёл такую практику пастырского приёма. Один день в неделю – пастырский приём. Мне так удобно.

Может, какому-то другому батюшке это не нужно. Он как-то по-другому с этим справляется, но мне так удобно. Потому что, действительно, деятельность священника многогранна. Ты должен и то, и другое, и третье, поэтому нужна организация.

Есть понятие – организация производства, а здесь организация пастырского служения. Удобно – день приёма, и ты уже приходишь, никуда не торопишься, ты не смотришь на часы. Объявление: от сих до сих приём. Люди записываются, потому что им приходится ждать подолгу. Пастырский приём – разговор может случиться не очень короткий. Там же, где свечи продают, запись ведут. Потом приходит батюшка, и дают списочек. Сегодня столько-то, вот эти имена. Ведётся пастырский приём.

Всё-таки Исповедь превращать в беседу чаще всего не рекомендуется. Исповедь должна быть покаянием. А беседа – тут можно и про тот участок, про который она не знает, продавать его или не продавать. Даже и на такую тему. Тут диапазон тем не ограничен: от Святой Живоначальной Троицы до пьяного мужа, любые темы. Пастырский приём. Люди понимают: сегодня – нет. Вот, у него приём в такой-то день. Люди это понимают и реагируют на это нормально.

Я знал таких пастырей, у которых был принцип – за год посетить всех на дому

Посещение на дому. Это очень хорошая практика. Я знал таких пастырей, у которых был принцип – за год посетить всех на дому. Одно, что мы видим в храме. Посещение на дому – это, понятно, не люди, которые извне приходят, это прихожане. Прихожане это ценят, и если они знают, что у батюшки такая практика есть, то она не вызывает особого удивления, и это даёт очень много. Порой один раз посетить какую-то семью, и сразу этот человек перестаёт быть для тебя абстрактным рабом Божиим. Это живые люди. Где родился? Где учился? Как живут? Это всё бывает полезно.

Паломничество. Пастырь паломничает со своими прихожанами. От самого высокого паломничества – на Святую Землю – до паломничества по местным святыням. Они есть у нас на Руси, в принципе, везде, к какому-то источнику или ещё что-то там. Вот, эти паломнические поездки, они тоже очень много дают, они дают тепло, родство, мы роднимся таким образом, и духовно помогают.

«Стан»

Для детей и молодёжи очень хорошо работает «стан», есть такое слово. Слово «лагерь» у нас в России приобрело в своё время другое звучание, хотя есть пионерский лагерь, и ГУЛАГ – тоже лагерь, а вот – стан, даже романтично. Это на природе, этим надо заниматься, это непросто. Те, кто это делает, они получают большой результат. У них есть молодёжь. На большинстве приходов молодёжи нет. А у них есть.

Как действует этот стан? Очень по-разному. Это зависит и от руководителя того же стана, священнослужителя. Лидерство стана, я знаю, например, Томск, там очень хороший стан уже 20 лет. Там диакон это делает. А участвуют, кто только не участвует. Профессора университета привлекаются, их привозят туда, в этот стан, и они с удовольствием проводят денёк с детьми, молодёжью. И батюшки, и их супруги, и все, кто хочешь.

А дальше смекалка. Кстати, молодёжные лидеры – это должны быть обязательно не священники. Священник – это не очень удачный молодёжный лидер. Пресвитер как переводится на русский? Старик, дед. Какой же он молодёжный лидер? Хотя ему может быть 25 лет, но он уже всё равно старец, потому что потому. К нему уже 80-летнюю бабушку на Исповедь приводят.

Молодёжные лидеры, это очень важно, должны быть не из священников, и тогда это всё начинает работать. Естественно, этот молодёжный лидер, он уже имеет священника, т.е. священник на заднем плане всегда есть. Иногда выходит на передний план. Дети, которые 2 недели провели в стане, – это работает лучше, чем целый год пастырского окормления.

Совместная молитва. Это очень важно. Мы службы-то служим, понятно, это делают все. А вот, поговорил, даже на пастырском приёме, поговорил с человеком, возложил ему руки на голову и помолился по предмету только что состоявшегося разговора. Это могут быть какие-то молитвы текстовые, уставные, это могут быть свои слова, которыми ты помолился. В жизнь если это входит, то очень хорошо. Совместная молитва.

Совместные дела. Кстати, поскольку на приходах по-прежнему больше женщин, чем мужиков. Мужчины же есть разные. Есть такие, которым это не надо, а вот, есть другие. Есть такие, которые не придут на 6-ти часовую службу в Великий пост. Они не придут и на обычную службу в обычное время, ну, не придут. А приходит жена из храма: «Батюшка сказал, что крыша течёт в крестилке». – «Ну, и чё?» – «Как-то надо сделать, чтобы не текла». И он с довольством идёт и помогает наладить эту крышу. Он это умеет делать лучше батюшки. Из нас не так много рукастых строителей, а этот человек умеет.

Мужчина – часто эта Марфа. Ему приятно что-то сделать

Очень важно это мужчине, ему надо какое-то дело делать. Есть Мария и Марфа. Мужчина – часто эта Марфа. Ему приятно что-то сделать. Надо батюшку куда-то отвести. – Отвезу. А тут, пока он рулит, поговорили о чём-то хорошем. Может, о едином на потребу. И так как-то привлекать мужчин. Это работает, и мужчины подтягиваются. Они не скоро станут молитвенниками великими. Друзьями прихода они становятся, а там уже и первая Исповедь, там уже и Причастие. Мы приобретаем человека. Это такие совместные дела, что касается мужчин.

Мы не исчерпали тему. Мы не коснулись лжепастырства. Даже нисколько не коснулись. Еще много тем, которые нелишне бывает проговорить. Хорошо, тогда сотворим молитву.